второй день ощущаю себя жителем заброшенного города. на улицах пусто от слова совсем. единичные прохожие в масочках, передвигающиеся перебежками от аптеки к аптеки. На их фоне я с Ульфсоном, беззаботно окупировавшие деревянную качалку и сверкающие хамскими неприкрытыми физиомордиями, смотримся по-минимому суицидниками, по-максимому - монстром с жертвой в лапах. о чем нам не позабыли экстренно сообщить сердобольные тетеньки.
Ульфсон ткнул в них пальцем со словом "кака"[вообще-то, это было "пока", буква "п" у него периодически попадает в опалу, но кто ж про то знает...] я - мелодичным кашлем хронического курильщика и жертвы бронхита. каюсь, не удержался...